Дорога, бесконечная и длинная. Уходящая за горизонт полоска более плотной земли чем вокруг. Дорога…Полоса направления. Указатель пути, или причина для возвращения…вначале мы стоим с вопросом «идти или нет?», в конце …а что в конце?!
Память разделена на комнаты. Нумерация не важна, её просто нет. Это же не гостиница!
В последнее время я постоянно в одной и той же, грязной, холодной и пустой комнате. Замызганные стены, мутное окно за которым ночь и дождь. За окном воет собака, она постоянно воет, ей также тоскливо как и мне. Почему тоскливо собаке? Она тварь, тварь без греха. Может быть она тоскует по той жизни в которой у неё была сосиска каждое утро, прогулки два раза в день и пластиковая косточка вечером? Может быть её не хватает хозяина? Может быть она просто стара? Но она воет! Воет протяжно и гадко…и дождь…тоже тягучий и липкий как ненужные воспоминания.
Я у конца пути, я вижу станцию назначения и мне уже не так страшно как это было в начале. Когда страшно просто сознание того что тебе предстоит пустится в этот путь по этой дороге. Что там? Не знает ни кто! И ты не знаешь, ты маленький мальчик, тебе не у кого спросить и рассказать не кому о своих страхах. И ты сжав кулачки пускаешься в путь, вперёд, спотыкаясь и иногда закрывая глаза от страха. Плача от ужаса перед темнотой ночи. Повзрослев в пути страхи проходят, приходит раздражение. Раздражение от медлительности окружающих, от времени которого постоянно не хватает! Да много ли от чего.
Дорога не страшна! Это сейчас понимаешь что так и есть. Это сейчас понимаешь что она для этого и дана, что бы разобраться именно с этим. Многие так и не решаются справиться с собственной трусостью, придумывают различные уловки для того что бы успокоить собственный страх. Успокоить душонку трясущуюся свою, перед кошмарами жизни. Они придумывают наркотик, который заглушает всё вокруг и закрывает ставни души. Но временная анестезия не спасает, когда приходит понимание, уходят бесцельно прожитые годы. Анестезия у всех разная, у кого то алкоголь, у кого то типаработа, у кого то совсем брутальные варианты …все перечислять не имеет смысла...вариаций масса от
Фарфоровых слоников …до супернакопительныхкредитоф…Но ведь дан путь, дано направление, я уже далеко, а где вы? Я уже вижу конечную остановку, а что видите вы?
Свои тряпки в шкафах, свои глянцевые машинки, и набитые барахлом квартирки и квартирищи…Тут стоит заметить что наличие данных вещиц, я не называю плохим…просто вы с ними а я нет…я иду...иду и смотрю вокруг…я собираю и отдаю то чего у вас нет….и не будет…Вы боитесь брать…брать просто так…по тому что привыкли к тому что у вас есть рядом…у меня рядом ни чего…нет не так тот кто рядом не может быть чем то…он только может стать кем то…если станет пойдёт сам…его не нужно будет вести за ручку…он сам увидит ДОРОГУ…он забудет про вас…
Мой рюкзак за спиной полон всего там и благодетели там и грехи мои…там радости и горе…там всё! Там только нет покоя…покоя…и…Да! Но ведь в конце пути и ждёт меня именно покой…покой и спокойствие ….успокоение тем что я дошёл…дошёл сам…не тащил ни кого силком за собой..не уговаривал…хотя есть в рюкзачке грешок..было…но я сам отвечу…за него.
А ещё у меня есть карман на груди…а в нём – ЛЮБОВЬ! А в сердце Бог! А в глазах Печаль и Радость! Но интереса уже нет. Его давно нет! Его сожгла одна из остановок моего прошлого пути…там на той остановке остался мой друг. Это был конец его пути. Он остался там, а Я потерял интерес к пути. Недавно я вновь обрёл радость дороги…но страх ржавым железом заточки вырезал его у меня…не мой страх…нет…там где я нашел новый интерес к пути…зорко притаился в охранниках страх. Он замаскировался под добрадетель…но я вовремя узнал его…а он меня…и…мы разминулись…может быть кто нибудь успеет забрать тот интерес у страха…я не знаю…и пошёл дальше…А Вы?

*Денис Коротаев*

Утомлен дорогой мглистою,
Вижу в сумеречной пене я
Жизни просеку тенистую
От истока до успения.

Да ведь рано на погост, поди,
Если бьется с прежней силою:
"Я люблю... Спасибо, Господи!
Я любим... Спасибо, милая!"

Все, что было в жизни ранее -
Шутовство ли, наваждение,
Только с нашего свидания
Взято летоисчисление.

И ни пламя, ни мороз в пути
Не страшат уже могилою...
Я люблю... Спасибо, Господи!
Я любим... Спасибо, милая!

Ах, любовь, круженье шалое,
Вековечное кружение!
Но откуда сердце малое
Помнит это ощущение -

Мнить себя с титаном в рост один
И одною с ним же силою?..
Я люблю... Спасибо, Господи!
Я любим... Спасибо, милая!

И навек теперь заказаны
Все попреки миру ближнему,
Где слова, что сердцем сказаны -
Словно здравица Всевышнему.

Внемли, Боже: се - твой гость один
Шепчет с благостною миною:
"Я люблю... Спасибо, Господи!
Я любим... Спасибо, милая!"

"Заглянул себе в душу и содрогнулся". Путь наш короток, ах, как же он короток. Мы яростны и беспощадны в начале и всепрощающи в конце. Мир рождается вместе с нами и вместе с нами умирает... это так бессмысленно. А то, что мир умирает только для нас ничего не меняет, потому что и для всех остальных он умрёт когда-нибудь то же. Всё разрушается и умирает и даже Земля будет разрушена когда-то, и даже наша Галактика. И где правда, брат? Всё бессмысленно: слёзы, диссертации, чувства, улыбка любимой, ненависть...

Нас никто не спрашивает нравится нам это или нет, мы вспыхиваем короткими искорками и гаснем, мы приходим из темноты и туда же уходим.

"Друг за другом наши лодки
Плавают кверху дном
И две жизни параллельных
Спорят во мне одном"

Мы-голограммы на стене
Полуразрушенного дома
И всё,что есть-всё есть во мне,
Искать себя не нужно снова

Я всё смогу осуществить
Смогу познать всё без остатка
Я вечно был,и буду жить
Жить и не чувствовать упадка

Всегда вперед и вверх лететь,
Ловя потоки дуновений,
Любить,мечтать,смеяться,петь
И плыть на гребне откровений

что случилося?
Ничего не поняла, какой такой новый интерес к жизни ты нашел?
Нельзя ли было оповестить мир о своей радости в более прямой форме.

"Небеса ли виной или местная власть,--
От какой, непонятно, причины,
Мы -- куда бы не шли -- нам туда не попасть
Ни при жизни, ни после кончины.

Для чего ты пришёл в этот мир, человек,
Если горек твой хлеб и недолог твой век
Между дел ежедневных и тягот?
Бесконечна колючками крытая степь,
Пересечь её всю никому не успеть
Ни за день, ни за месяц, ни за год.

Горстку пыли оставят сухие поля
На подошвах, от странствий истёртых.
Отчего нас, скажите, родная земля
Ни живых не приемлет, ни мёртвых?

Ведь земля остаётся всё той же землёй,
Станут звёзды, сгорев, на рассвете золой,--
Только дыма останется запах.
Неизменно составы идут на восток,
И верблюда качает горячий песок,
И вращается небо на запад.

И куда мы свои ни направим шаги,
И о чём ни заводим беседу,--
Всюду коршун над нами снижает круги
И лисица крадётся по следу.

Для чего ты пришёл в этот мир, человек,
Если горек твой хлеб и недолог твой век,
И дано тебе сделать немного?
Что ты нажил своим непосильным трудом?
Ненадёжен твой мир и непрочен твой дом --
Всё дорога, дорога, дорога!"

Ты мой свет, но Я тебе не верю!
В храме не раскаянной души.
Заперты окованные двери,
Только Ангел мечется в тиши.
Слишком много до неба ступеней!
И когда я к Богу шёл как мог!
Ты считала все мои паденья,
Сберегая стройность белых ног!

Ты мой свет, но Я тебе не верю!
В пламени мерцающих свечей!
Свет небесный нами был потерян.
Средь неисчислимых мелочей!
И когда Я пьяный и безбожный,
Резал вены погнутым крестом!
Ты боялась влезть неосторожно,
В кровь мою, нарядным рукавом.

Ты мой свет, но Я тебе не верю!
В храме не раскаянной души.
Заперты окованные двери,
Только Ангел мечется в тиши.
С.Трофимов

Творческие опусы не вызывают никакой реакции на БЗ, все озабочены финансовый кризисом

СРЕТЕНЬЕ

Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом
свет падал младенцу; но он ни о чем
не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках Симеона.

А было поведано старцу сему
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем Сына увидит Господня.
Свершилось. И старец промолвил: "Сегодня,

реченное некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это
Дитя: он - твое продолженье и света

источник для идолов чтящих племен,
и слава Израиля в нем".- Симеон
умолкнул. Их всех тишина обступила.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,

кружилось какое-то время спустя
над их головами, слегка шелестя
под сводами храма, как некая птица,
что в силах взлететь, но не в силах спуститься.

И странно им было. Была тишина
не менее странной, чем речь. Смущена,
Мария молчала. "Слова-то какие..."
И старец сказал, повернувшись к Марии:

"В лежащем сейчас на раменах твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым

терзаема плоть его будет, твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око".

Он кончил и двинулся к выходу. Вслед
Мария, сутулясь, и тяжестью лет
согбенная Анна безмолвно глядели.
Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле

для двух этих женщин под сенью колонн.
Почти подгоняем их взглядами, он
шагал по застывшему храму пустому
к белевшему смутно дверному проему.

И поступь была стариковски тверда.
Лишь голос пророчицы сзади когда
раздался, он шаг придержал свой немного:
но там не его окликали, а Бога

пророчица славить уже начала.
И дверь приближалась. Одежд и чела
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
врывался шум жизни за стенами храма.

Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,

он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,

как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.


Что мы туда притащим, Сима? Радуйся: у тебя уже есть тяжелый рюкзак))) У меня пока еще так, маленький узелок.

Страх - гадкое существо. Может сожрать почти все. У одного моего знакомого страх сожрал даже любовь))) Без остатка.
Ужоссс!

Может, совсем не в тему, но:
робко поглядывая на название вашей темы каждый раз в моей голове возникала песня "MY way" в исполнении Синатры:
Теперь конец близок,
И я стою на последнем рубеже.
Друзья, я обо всём расскажу вам,
Расскажу о том, в чём абсолютно уверен.

Я прожил полную жизнь,
Я исколесил полмира.
И, что гораздо важнее,
Я сделал это по-своему.

Сожалею ли я о чём? Да,
Но не о многом.
Я делал то, что должен был делать,
И, честно, выполнил всё.

Я тщательно планировал каждое движение,
Каждый шаг на своём пути.
И, что гораздо важнее,
Я делал это по-своему.

Конечно, были времена, как и у любого из вас,
Когда я переоценивал свои силы.
Но всегда, когда меня одолевали сомнения,
Я либо справлялся с трудностями, либо отступал.
Я пережил всякое, и сейчас мне не стыдно перед самим собой,
Потому что я всё делал по-своему.

Я любил, я смеялся и плакал,
И на мою долю выпали потери.
Теперь, когда слёзы высохли,
Всё кажется таким забавным.

Подумать только! Я сделал всё это!
Можно я скажу без излишней скромности? –
Нет. Нет, это не я.
Я сделал это по-своему.

Что есть человек? Что ещё у него есть,
Если не он сам? Иначе – он нищий.
Человек должен говорить то, что он чувствует и во что верит,
А не повторять слова тех, кто пресмыкается перед другими.
Моя жизнь – доказательство тому, что я достойно принимал удары судьбы,
И делал это по-своему.

Да, я всё делал по-своему.

А Синатра и на русском пел или это перевод просто? Фрэнк Синатра или кто-то другой?

Ну что вы, конечно, это просто перевод:-))
Синатра же американец

Творческие опусы не вызывают никакой реакции

Баушка...идитя уже...варешки вяжитя...а...ваш поезд скоро уже....

Баушка...идитя уже...варешки вяжитя...а...ваш поезд скоро уже....
--------------------------
Сим, ты чего цепляешься? Ну я понимаю, никому не нужен, так что уж вот так за руки- то хватать