Руки — И в круг
Перепродаж и переуступок!
Только бы губ,
Только бы рук мне не перепутать!
Этих вот всех
Суетностей, от которых сна нет.
Руки воздев,
Друг, заклинаю свою же память!
Чтобы в стихах
(Свалочной яме моих Высочеств!)
Ты не зачах,
Ты не усох наподобье прочих.
Чтобы в груди
(В тысячегрудой моей могиле
Братской!) — дожди
Тысячелетий тебя не мыли...
Тело меж тел,
— Ты, что мне пропадом был двухзвeздным!.
Чтоб не истлел
С надписью: не опознан.
М.Ц.,
9 июля 1922
Перепродаж и переуступок!
Только бы губ,
Только бы рук мне не перепутать!
Этих вот всех
Суетностей, от которых сна нет.
Руки воздев,
Друг, заклинаю свою же память!
Чтобы в стихах
(Свалочной яме моих Высочеств!)
Ты не зачах,
Ты не усох наподобье прочих.
Чтобы в груди
(В тысячегрудой моей могиле
Братской!) — дожди
Тысячелетий тебя не мыли...
Тело меж тел,
— Ты, что мне пропадом был двухзвeздным!.
Чтоб не истлел
С надписью: не опознан.
М.Ц.,
9 июля 1922
Таинственной невстречи
Пустынны торжества,
Несказанные речи,
Безмолвные слова.
Нескрещенные взгляды
Не знают, где им лечь.
И только слезы рады,
Что можно долго течь.
Шиповник Подмосковья,
Увы! при чём - то тут...
И всё это любовью
Бессмертной назовут.
Пустынны торжества,
Несказанные речи,
Безмолвные слова.
Нескрещенные взгляды
Не знают, где им лечь.
И только слезы рады,
Что можно долго течь.
Шиповник Подмосковья,
Увы! при чём - то тут...
И всё это любовью
Бессмертной назовут.
Никогда не забуду (он был, или не был,
Этот вечер): пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на жёлтой заре - фонари.
Я сидел у окна в переполненном зале.
Где - то пели смычки о любви.
Я послал тебе чёрную розу в бокале
Золотого, как небо, аи.
Ты взглянула. Я встретил смущённо и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, надменно и резко
Ты сказала: "И этот влюблён".
И сейчас же в ответ что - то грянули струны,
Исступлённо запели смычки...
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки...
Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой легка...
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.
Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: "Лови!.."
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви.
Этот вечер): пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на жёлтой заре - фонари.
Я сидел у окна в переполненном зале.
Где - то пели смычки о любви.
Я послал тебе чёрную розу в бокале
Золотого, как небо, аи.
Ты взглянула. Я встретил смущённо и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, надменно и резко
Ты сказала: "И этот влюблён".
И сейчас же в ответ что - то грянули струны,
Исступлённо запели смычки...
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки...
Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой легка...
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.
Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: "Лови!.."
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви.
В глубокий час души и ночи,
Нечислящийся на часах,
Я отроку взглянула в очи,
Нечислящиеся в ночах
Ничьих еще, двойной запрудой
— Без памяти и по края! —
Покоящиеся...
Отсюда
Жизнь начинается твоя.
Седеющей волчицы римской
Взгляд, в выкормыше зрящей — Рим!
Сновидящее материнство
Скалы... Нет имени моим
Потерянностям... Всe покровы
Сняв — выросшая из потерь! —
Так некогда над тростниковой
Корзиною клонилась дщерь
Египетская...
М.Ц.,
14 июля 1923
Нечислящийся на часах,
Я отроку взглянула в очи,
Нечислящиеся в ночах
Ничьих еще, двойной запрудой
— Без памяти и по края! —
Покоящиеся...
Отсюда
Жизнь начинается твоя.
Седеющей волчицы римской
Взгляд, в выкормыше зрящей — Рим!
Сновидящее материнство
Скалы... Нет имени моим
Потерянностям... Всe покровы
Сняв — выросшая из потерь! —
Так некогда над тростниковой
Корзиною клонилась дщерь
Египетская...
М.Ц.,
14 июля 1923
Не больше света в Тишине,
Не меньше темноты в Печали,
И переходам нет числа
В обьятьях сумречных вуали
Игрою света увлечен
И новый мир, и новый вечер,
О, как безумны эти свечи,
Что оставляют нас вдвоем....
Не меньше темноты в Печали,
И переходам нет числа
В обьятьях сумречных вуали
Игрою света увлечен
И новый мир, и новый вечер,
О, как безумны эти свечи,
Что оставляют нас вдвоем....
Если нравится - мало?
Если влюбился - много?
Если б узнать сначала,
Если б узнать надолго!
Где ж ты, фантазия скудная.
Где ж ты, словарный запас!
Милая, нежная. чудная!..
Эх, не влюбиться бы в Вас!
(В. Высоцкий)
Если влюбился - много?
Если б узнать сначала,
Если б узнать надолго!
Где ж ты, фантазия скудная.
Где ж ты, словарный запас!
Милая, нежная. чудная!..
Эх, не влюбиться бы в Вас!
(В. Высоцкий)
Если бы верить Встречам,
Если б не ждать Разлуки,
Думать - протянуты руки,
Думать - мы вместе Вечность...
Время уронит горы,
Выпьет оно океаны
Время залечит раны -
Грустным, смешным узором......
Только останется Память -
Странной, терзающей болью,
Миг, что зовется Любовью,
Увы ....невозможно исправить....
Если б не ждать Разлуки,
Думать - протянуты руки,
Думать - мы вместе Вечность...
Время уронит горы,
Выпьет оно океаны
Время залечит раны -
Грустным, смешным узором......
Только останется Память -
Странной, терзающей болью,
Миг, что зовется Любовью,
Увы ....невозможно исправить....
Сейчас читают
БЗОЖ (часть 14)
239312
925
Дозор гармонизированный
43613
1000
Дозор очередной
44146
988
Послушайте!
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки жемчужиной?
И надрываясь
в метелях полуденной пыли
врывается к Богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно,
говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
В. Маяковский
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки жемчужиной?
И надрываясь
в метелях полуденной пыли
врывается к Богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно,
говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
В. Маяковский
Ты мне запретил писать -
Стихи мои не хороши...
Кому же теперь отдать
Баллады моей души?
Ты мне запретил говорить,
Все слушать себя велел,
А надо было любить,
Пока наш ночник горел...
Ты мне запретил смотреть -
Лишь в землю, и каплю в пол...
Не проще ли отогреть?
Не проще. Ушел, ушел...
Ты мне не позволил жить...
Ну, что ж: раз велишь - умру...
Но кто кофе подносить
Тебе будет по утру?
Стихи мои не хороши...
Кому же теперь отдать
Баллады моей души?
Ты мне запретил говорить,
Все слушать себя велел,
А надо было любить,
Пока наш ночник горел...
Ты мне запретил смотреть -
Лишь в землю, и каплю в пол...
Не проще ли отогреть?
Не проще. Ушел, ушел...
Ты мне не позволил жить...
Ну, что ж: раз велишь - умру...
Но кто кофе подносить
Тебе будет по утру?
Помнишь, прошлой ночью
Ветер нас измучал:
Рвал пакеты в клочья,
Гнал по небу тучи?
Помнишь, я продрогла
И, дрожа украдкой,
Подогнула ноги,
Завернулась в складки?
Помнишь, говорил ты,
А рука скользила,
И желанье бритвой
Мой живот разило?
Помнишь, помнишь, помнишь?
Помнишь, возвращались...
Ты, ведь правда, помнишь -
Тридцать раз прощались!
Тридцать поцелуев -
Извини, считала...
И шептали губы:
"Мало, мало, мало..."
Ветер нас измучал:
Рвал пакеты в клочья,
Гнал по небу тучи?
Помнишь, я продрогла
И, дрожа украдкой,
Подогнула ноги,
Завернулась в складки?
Помнишь, говорил ты,
А рука скользила,
И желанье бритвой
Мой живот разило?
Помнишь, помнишь, помнишь?
Помнишь, возвращались...
Ты, ведь правда, помнишь -
Тридцать раз прощались!
Тридцать поцелуев -
Извини, считала...
И шептали губы:
"Мало, мало, мало..."
Маргарита
Там, где звёзды светят в лампах,
Чёрный кот на задних лапах
С рюмочкой, как пьяный лабух,
Танцевал ночной фокстрот.
Там свеча в окне горела,
Там варила зелья Гелла,
Там угрюмый Азазелло
Скалил свой клыкастый рот.
Оживали, что эа чудо,
Прокуратор и Иуда,
Но в печи сгорала груда
Несгораемых страниц.
Было в ночь окно открыто,
Сатаны плясала свита
И летела Маргарита,
Ханжество подвергнув ниц.
Сила чар царя Воланда
Подняла с колен атланта
И признанием таланта
Мастера вернула в свет.
Торжество добра в финале, -
Эту сказку все читали,
Даже те, кто точно знали,
Что чудес на свете нет.
С. Кукарцев
Там, где звёзды светят в лампах,
Чёрный кот на задних лапах
С рюмочкой, как пьяный лабух,
Танцевал ночной фокстрот.
Там свеча в окне горела,
Там варила зелья Гелла,
Там угрюмый Азазелло
Скалил свой клыкастый рот.
Оживали, что эа чудо,
Прокуратор и Иуда,
Но в печи сгорала груда
Несгораемых страниц.
Было в ночь окно открыто,
Сатаны плясала свита
И летела Маргарита,
Ханжество подвергнув ниц.
Сила чар царя Воланда
Подняла с колен атланта
И признанием таланта
Мастера вернула в свет.
Торжество добра в финале, -
Эту сказку все читали,
Даже те, кто точно знали,
Что чудес на свете нет.
С. Кукарцев
Я тебя хочу, хочу безумно,
Замираю и опять хочу...
Пальцы, руки, тело, шея, губы,
Твой живот и...да, молчу, молчу..
Не перебивай, молчи и слушай -
Я тебе негромко расскажу.
Теребить губами твои ушки,
Прикасаться языком хочу,
Чтоб рука змеей проворной, тонкой
Под футболку, в джинсы - ну, а там
Кожа слаще и нежней сгущенки...
И пупок смешной твой шумно - ам!
Я хочу сильнее и бесстрашней -
И одетым, и нагим хочу,
И в костюме, и таким домашним
Обожаю и хочу, хочу!
Мне не надо никаких подарков,
А цветы отдай своей жене,
Лишь хотеть хочу тебя я пылко, жарко -
Предоставь же это право мне!
Замираю и опять хочу...
Пальцы, руки, тело, шея, губы,
Твой живот и...да, молчу, молчу..
Не перебивай, молчи и слушай -
Я тебе негромко расскажу.
Теребить губами твои ушки,
Прикасаться языком хочу,
Чтоб рука змеей проворной, тонкой
Под футболку, в джинсы - ну, а там
Кожа слаще и нежней сгущенки...
И пупок смешной твой шумно - ам!
Я хочу сильнее и бесстрашней -
И одетым, и нагим хочу,
И в костюме, и таким домашним
Обожаю и хочу, хочу!
Мне не надо никаких подарков,
А цветы отдай своей жене,
Лишь хотеть хочу тебя я пылко, жарко -
Предоставь же это право мне!
Знаю, умру на заре! На которой из двух,
Вместе с которой из двух – не решить по заказу!
Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!
Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!
Пляшущим шагом прошла по земле! – Неба дочь!
С полным передником роз! – Ни ростка не наруша!
Знаю, умру на заре! – Ястребиную ночь
Бог не пошлёт по мою лебединую душу!
Нежной рукой отведя нецелованный крест,
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари – и ответной улыбки прорезь…
- Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
Вместе с которой из двух – не решить по заказу!
Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!
Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!
Пляшущим шагом прошла по земле! – Неба дочь!
С полным передником роз! – Ни ростка не наруша!
Знаю, умру на заре! – Ястребиную ночь
Бог не пошлёт по мою лебединую душу!
Нежной рукой отведя нецелованный крест,
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари – и ответной улыбки прорезь…
- Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
Проклятие любви
С усильем тяжким и бесплодным,
Я цепь любви хочу разбить.
О, если б вновь мне быть свободным.
О, если б мог я не любить!
Душа полна стыда и страха,
Влачится в прахе и крови.
Очисти душу мне от праха,
Избавь, о, Боже, от любви!
Ужель непобедима жалость?
Напрасно Бога я молю:
Все безнадежнее усталость,
Все бесконечнее люблю.
И нет свободы, нет прощенья,
Мы все рабами рождены,
Мы все на смерть, и на мученья,
И на любовь обречены.
Дм.Мережковский
С усильем тяжким и бесплодным,
Я цепь любви хочу разбить.
О, если б вновь мне быть свободным.
О, если б мог я не любить!
Душа полна стыда и страха,
Влачится в прахе и крови.
Очисти душу мне от праха,
Избавь, о, Боже, от любви!
Ужель непобедима жалость?
Напрасно Бога я молю:
Все безнадежнее усталость,
Все бесконечнее люблю.
И нет свободы, нет прощенья,
Мы все рабами рождены,
Мы все на смерть, и на мученья,
И на любовь обречены.
Дм.Мережковский
Что счастье? Чад безумной речи?
Одна минута на пути,
Где с поцелуем жадной встречи
Слилось неслышное прости?
Или оно в дожде осеннем?
В возврате дня? В смыканьи вежд?
В благах, которых мы не ценим
За неприглядность их одежд?
Ты говоришь... Вот счастья бьется
К цветку прильнувшее крыло,
Но миг - и ввысь оно взовьется
Невозвратимо и светло.
А сердцу, может быть, милей
Высокомерие сознанья,
Милее мука, если в ней
Есть тонкий яд воспоминанья.
И. Анненский
Одна минута на пути,
Где с поцелуем жадной встречи
Слилось неслышное прости?
Или оно в дожде осеннем?
В возврате дня? В смыканьи вежд?
В благах, которых мы не ценим
За неприглядность их одежд?
Ты говоришь... Вот счастья бьется
К цветку прильнувшее крыло,
Но миг - и ввысь оно взовьется
Невозвратимо и светло.
А сердцу, может быть, милей
Высокомерие сознанья,
Милее мука, если в ней
Есть тонкий яд воспоминанья.
И. Анненский
БАЛЛАДА
Влюбленные, чья грусть как облака,
И нежные, задумчивые леди,
Какой дорогой вас ведет тоска,
К какой еще неслыханной победе
Над чарой вам назначенных наследий?
Где вашей вечной грусти и слезам
Целительный предложится бальзам?
Где сердце запылает, не сгорая?
В какой пустыне явится глазам,
Блеснет сиянье розового рая?
Вот я нашел, и песнь моя легка,
Как память о давно прошедшем бреде,
Могучая взяла меня рука,
Уже слетел к дрожащей Андромеде
Персей в кольчуге из горящей меди.
Пускай вдали пылает лживый храм,
Где я теням молился и словам,
Привет тебе, о родина святая!
Влюбленные, пытайте рок, и вам
Блеснет сиянье розового рая.
В моей стране спокойная река,
В полях и рощах много сладкой снеди,
Там аист ловит змей у тростника,
И в полдень, пьяны запахом камеди,
Кувыркаются рыжие медведи.
И в юном мире юноша Адам,
Я улыбаюсь птицам и плодам,
И знаю я, что вечером, играя,
Пройдет Христос-младенец по водам,
Блеснет сиянье розового рая.
Посылка
Тебе, подруга, эту песнь отдам.
Я веровал всегда твоим стопам,
Когда вела ты, нежа и карая,
Ты знала все, ты знала, что и нам
Блеснет сиянье розового рая.
Н.Г.
Влюбленные, чья грусть как облака,
И нежные, задумчивые леди,
Какой дорогой вас ведет тоска,
К какой еще неслыханной победе
Над чарой вам назначенных наследий?
Где вашей вечной грусти и слезам
Целительный предложится бальзам?
Где сердце запылает, не сгорая?
В какой пустыне явится глазам,
Блеснет сиянье розового рая?
Вот я нашел, и песнь моя легка,
Как память о давно прошедшем бреде,
Могучая взяла меня рука,
Уже слетел к дрожащей Андромеде
Персей в кольчуге из горящей меди.
Пускай вдали пылает лживый храм,
Где я теням молился и словам,
Привет тебе, о родина святая!
Влюбленные, пытайте рок, и вам
Блеснет сиянье розового рая.
В моей стране спокойная река,
В полях и рощах много сладкой снеди,
Там аист ловит змей у тростника,
И в полдень, пьяны запахом камеди,
Кувыркаются рыжие медведи.
И в юном мире юноша Адам,
Я улыбаюсь птицам и плодам,
И знаю я, что вечером, играя,
Пройдет Христос-младенец по водам,
Блеснет сиянье розового рая.
Посылка
Тебе, подруга, эту песнь отдам.
Я веровал всегда твоим стопам,
Когда вела ты, нежа и карая,
Ты знала все, ты знала, что и нам
Блеснет сиянье розового рая.
Н.Г.
И еще... Не классика, но... В настроение, сорри... До такой степени...
По твоей загорелой руке я читаю молитву.
Мы с тобой расстаемся, мой друг, навсегда, навсегда...
И дрожат мои губы. Я кривлю их в улыбке.
Мы уходим, и ты подаешь мне пальто.
Мы уходим, а на улице вечер,
И сырая метель, и дрожащие псы...
Ты меня провожаешь...
Ах, как светел, как светел
На щеке твоей луч фонаря.
Нами прожит еще один день, самый долгий и краткий.
Ты шагаешь так быстро, мне трудно успеть за тобой.
Мы уже у порога... Ты рассеянно-нежен...
Я стою у окна и смотрю тебе вслед...
Одинокий дым по комнате вьется...
Сколько будет ночей без тебя, без тебя...
Ты всё дальше и дальше...
Но как светел, как светел
На щеке твоей луч фонаря.
(с) Д.А.
По твоей загорелой руке я читаю молитву.
Мы с тобой расстаемся, мой друг, навсегда, навсегда...
И дрожат мои губы. Я кривлю их в улыбке.
Мы уходим, и ты подаешь мне пальто.
Мы уходим, а на улице вечер,
И сырая метель, и дрожащие псы...
Ты меня провожаешь...
Ах, как светел, как светел
На щеке твоей луч фонаря.
Нами прожит еще один день, самый долгий и краткий.
Ты шагаешь так быстро, мне трудно успеть за тобой.
Мы уже у порога... Ты рассеянно-нежен...
Я стою у окна и смотрю тебе вслед...
Одинокий дым по комнате вьется...
Сколько будет ночей без тебя, без тебя...
Ты всё дальше и дальше...
Но как светел, как светел
На щеке твоей луч фонаря.
(с) Д.А.
Ну надо же!
У меня тоже последние дни Арбенина в голове вертится постоянно.
Но в основном вот это:
Ветер и ночь, ветер и ночь, ветер и ты
Ты наконец, ты наконец вместе со мной
Скоро рассвет, скоро рассвет, туман на реке
Белый как лунь, белый как лунь, чистый как снег
В горах, где построишь дом ты
Мне бы к тебе, мне бы к тебе, мне бы с тобой
Те же слова, те же слова, та же любовь
Ночи нежны. Может ты спишь воздухом ли
Сможешь опять птицей летишь в царство небес
Туда, где построишь дом ты
Просто хочу, просто хочу быть рядом с тобой
Просто люблю, просто тебя и просто такой
Пахнет трава, мокрые пни, капли дождя
Осень вернет, в город вернет, где помнят тебя
Туда, где дом твой и ты
Дым, дым, дым
Солнце в рукаве того, кто хочет жить здесь
У меня тоже последние дни Арбенина в голове вертится постоянно.
Но в основном вот это:
Ветер и ночь, ветер и ночь, ветер и ты
Ты наконец, ты наконец вместе со мной
Скоро рассвет, скоро рассвет, туман на реке
Белый как лунь, белый как лунь, чистый как снег
В горах, где построишь дом ты
Мне бы к тебе, мне бы к тебе, мне бы с тобой
Те же слова, те же слова, та же любовь
Ночи нежны. Может ты спишь воздухом ли
Сможешь опять птицей летишь в царство небес
Туда, где построишь дом ты
Просто хочу, просто хочу быть рядом с тобой
Просто люблю, просто тебя и просто такой
Пахнет трава, мокрые пни, капли дождя
Осень вернет, в город вернет, где помнят тебя
Туда, где дом твой и ты
Дым, дым, дым
Солнце в рукаве того, кто хочет жить здесь
* * *
Соперница, а я к тебе приду
Когда-нибудь, такою ночью лунной,
Когда лягушки воют на пруду
И женщины от жалости безумны.
И, умиляясь на биенье век
И на ревнивые твои ресницы,
Скажу тебе, что я — не человек,
А только сон, который только снится.
И я скажу: — Утешь меня, утешь,
Мне кто-то в сердце забивает гвозди!
И я скажу тебе, что ветер — свеж,
Что горячи — над головою — звезды…
М.Ц.
Соперница, а я к тебе приду
Когда-нибудь, такою ночью лунной,
Когда лягушки воют на пруду
И женщины от жалости безумны.
И, умиляясь на биенье век
И на ревнивые твои ресницы,
Скажу тебе, что я — не человек,
А только сон, который только снится.
И я скажу: — Утешь меня, утешь,
Мне кто-то в сердце забивает гвозди!
И я скажу тебе, что ветер — свеж,
Что горячи — над головою — звезды…
М.Ц.
*** Мимолетность ***
Пусть мимолетно рук прикосновенье -
И пальцы, словно лодки, разошлись,
Но в них горит энергий притяженье
Мгновений тех, что окрыляют жизнь.
Всей теплотой сердечного запала,
Как солнце брызнет аура души,
Чтобы любовь над мраком поднималась
на светлые, земные этажи.
*** Своя весна ***
В луг, раздвигая горизонт, вбегает молодое солнце
И засевает сотни солнц в налитые водой оконца.
Согрел подснежник корешки у пробудившейся березки,
Пока на зеркалах реки шуршат апрельские обноски...
Плывет на обнаженной льдине у каждого своя судьба:
Кому - расстаять как снега, кому - не посрамить седины!
Звенят ручьи, тревожа сны, сгоняя внешние туманы,
У каждого своя весна, свои скворцы, свои тюльпаны...
Вновь ладит вязь свою любовь на вербном скромненьком наряде
И клад целебных русских слов вскрывается в лучистых взглядах.
А.И. Ореховский
Пусть мимолетно рук прикосновенье -
И пальцы, словно лодки, разошлись,
Но в них горит энергий притяженье
Мгновений тех, что окрыляют жизнь.
Всей теплотой сердечного запала,
Как солнце брызнет аура души,
Чтобы любовь над мраком поднималась
на светлые, земные этажи.
*** Своя весна ***
В луг, раздвигая горизонт, вбегает молодое солнце
И засевает сотни солнц в налитые водой оконца.
Согрел подснежник корешки у пробудившейся березки,
Пока на зеркалах реки шуршат апрельские обноски...
Плывет на обнаженной льдине у каждого своя судьба:
Кому - расстаять как снега, кому - не посрамить седины!
Звенят ручьи, тревожа сны, сгоняя внешние туманы,
У каждого своя весна, свои скворцы, свои тюльпаны...
Вновь ладит вязь свою любовь на вербном скромненьком наряде
И клад целебных русских слов вскрывается в лучистых взглядах.
А.И. Ореховский
О путях твоих пытать не буду,
Милая! - ведь все сбылось.
Я был бос, а ты меня обула
Ливнями волос -
И - слез.
Не спрошу тебя, какой ценою
Эти куплены масла.
Я был наг, а ты меня волною
Тела - как стеною
Обнесла.
Наготу твою перстами трону
Тише вод и ниже трав.
Я был прям, а ты меня наклону
Нежности наставила, припав.
В волосах своих мне яму вырой,
Спеленай меня без льна.
- Мироносица! К чему мне миро?
Ты меня омыла
Как волна.
(C) (М. Цветаева)
Милая! - ведь все сбылось.
Я был бос, а ты меня обула
Ливнями волос -
И - слез.
Не спрошу тебя, какой ценою
Эти куплены масла.
Я был наг, а ты меня волною
Тела - как стеною
Обнесла.
Наготу твою перстами трону
Тише вод и ниже трав.
Я был прям, а ты меня наклону
Нежности наставила, припав.
В волосах своих мне яму вырой,
Спеленай меня без льна.
- Мироносица! К чему мне миро?
Ты меня омыла
Как волна.
(C) (М. Цветаева)
Вы предназначены не мне .
Зачем я видел Вас во сне?
Бывает сон - всю ночь один:
Так видит Даму паладин,
Так раненому снится враг,
Изгнаннику - родной очаг,
И капитану - океан,
И деве - розовый туман...
Но сон мой был иным, иным,
Неизъясним, неповторим,
И если он приснится вновь,
Не возвратится к сердцу кровь...
И сам не знаю, для чего
Сна не скрываю моего,
И слов, и строк, ненужных Вам,
Как мне, - забвенью не предам.
А.Блок
Зачем я видел Вас во сне?
Бывает сон - всю ночь один:
Так видит Даму паладин,
Так раненому снится враг,
Изгнаннику - родной очаг,
И капитану - океан,
И деве - розовый туман...
Но сон мой был иным, иным,
Неизъясним, неповторим,
И если он приснится вновь,
Не возвратится к сердцу кровь...
И сам не знаю, для чего
Сна не скрываю моего,
И слов, и строк, ненужных Вам,
Как мне, - забвенью не предам.
А.Блок
Подожди, я ещё не решила
Отвечать мне тебе или нет.
Ещё внутренний верный страшила
Отравляет с надеждой сюжет.
Он не раз мне, тонувшей в пучине
Ненадёжных доверчивых грёз,
В руки крестик клал от чертовщины,
От равнинных безжалостных гроз.
И сейчас Он, послушный служака,
Мой единственный ангел и друг,
О тебе ноет сердцем двояко -
Шепчет: будь осторожна, а вдруг?..
Подожди. Я ещё не готова
Дать тебе хоть какой-то ответ.
Пусть нам время, советчик толковый,
Знак пошлёт ожиданиям вслед.
(c) (Е.Юхница)
Отвечать мне тебе или нет.
Ещё внутренний верный страшила
Отравляет с надеждой сюжет.
Он не раз мне, тонувшей в пучине
Ненадёжных доверчивых грёз,
В руки крестик клал от чертовщины,
От равнинных безжалостных гроз.
И сейчас Он, послушный служака,
Мой единственный ангел и друг,
О тебе ноет сердцем двояко -
Шепчет: будь осторожна, а вдруг?..
Подожди. Я ещё не готова
Дать тебе хоть какой-то ответ.
Пусть нам время, советчик толковый,
Знак пошлёт ожиданиям вслед.
(c) (Е.Юхница)
Любовь, как роза, роза красная,
Цветет в моем саду.
Любовь моя - как песенка,
С которой в путь иду.
Сильнее красоты твоей
Моя любовь одна.
Она с тобой, пока моря
Не высохнут до дна.
Не высохнут моря, мой друг,
Не рушится гранит,
Не остановится песок,
А он, как жизнь бежит...
Будь счастлива, моя любовь,
Прощай и не грусти.
Вернусь к тебе, хоть целый свет
Пришлось бы мне пройти!
мой любимый Р.Б.
Цветет в моем саду.
Любовь моя - как песенка,
С которой в путь иду.
Сильнее красоты твоей
Моя любовь одна.
Она с тобой, пока моря
Не высохнут до дна.
Не высохнут моря, мой друг,
Не рушится гранит,
Не остановится песок,
А он, как жизнь бежит...
Будь счастлива, моя любовь,
Прощай и не грусти.
Вернусь к тебе, хоть целый свет
Пришлось бы мне пройти!
мой любимый Р.Б.
Моей душе покоя нет.
Весь день я жду кого-то.
Без сна встречаю я рассвет -
И все из-за кого-то.
Со мною нет кого-то.
Ах, где найти кого-то!
Могу весь мир я обойти,
Чтобы найти кого-то.
О вы, хранящие любовь
Неведомые силы,
Пусть невредим вернется вновь
Ко мне мой кто-то милый.
Но нет со мной кого-то.
Мне грустно отчего-то.
Клянусь, я все бы отдала
На свете для кого-то!
(c) (Р.Бернс)
Весь день я жду кого-то.
Без сна встречаю я рассвет -
И все из-за кого-то.
Со мною нет кого-то.
Ах, где найти кого-то!
Могу весь мир я обойти,
Чтобы найти кого-то.
О вы, хранящие любовь
Неведомые силы,
Пусть невредим вернется вновь
Ко мне мой кто-то милый.
Но нет со мной кого-то.
Мне грустно отчего-то.
Клянусь, я все бы отдала
На свете для кого-то!
(c) (Р.Бернс)
В полях под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.
А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.
Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, —
Во тьме я солнце бы нашел
С тобой вдвоем,
С тобой вдвоем.
И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.
(Р.Б.,
пер.С.Маршака)
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.
А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.
Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, —
Во тьме я солнце бы нашел
С тобой вдвоем,
С тобой вдвоем.
И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.
(Р.Б.,
пер.С.Маршака)
А потом будет утро
Убирая постель
Ты швырнешь камасутру
В открытую дверь
А любовь не тонет
Любовь не горит
Не зовет и не гонит
Просто в небе парит
А потом будет лето
И ты спрячешь глаза
В линзы черного цвета
Ударит гроза
Сон-трава
Дымтрава
Облаков острова
За дождем
Радугой за
Сделай шаг
сделай вдох
На восход
На восток
Сделай шаг на небеса
И никто не поможет
Но однажды в толпе
Незнакомый прохожий
Расскажет тебе
Что любовь не тонет
Любовь не горит
Не зовет и не гонит
Просто в небе парит
Просто в небе парит
Убирая постель
Ты швырнешь камасутру
В открытую дверь
А любовь не тонет
Любовь не горит
Не зовет и не гонит
Просто в небе парит
А потом будет лето
И ты спрячешь глаза
В линзы черного цвета
Ударит гроза
Сон-трава
Дымтрава
Облаков острова
За дождем
Радугой за
Сделай шаг
сделай вдох
На восход
На восток
Сделай шаг на небеса
И никто не поможет
Но однажды в толпе
Незнакомый прохожий
Расскажет тебе
Что любовь не тонет
Любовь не горит
Не зовет и не гонит
Просто в небе парит
Просто в небе парит
Стыд
Люби и не стыдись безумных наслаждений,
Открыто говори, что молишься на зло,
И чудный аромат свирепых преступлений
Вдыхай в себя, пока блаженство не ушло.
Тот не раскается, кто, убоявшись казни,
Таит в себе самом все помыслы свои;
И не спасётся тот, кто из пустой боязни,
Сокрыв грехи свои, увидит свет зари.
Небесная заря повергнет в дебри мрака
Того, кто хочет зло смягчить стыдом одним,
И гуще и грозней скоплённая клоака
Задавит мысль и дух величием своим.
(Ф. Ницше)
Люби и не стыдись безумных наслаждений,
Открыто говори, что молишься на зло,
И чудный аромат свирепых преступлений
Вдыхай в себя, пока блаженство не ушло.
Тот не раскается, кто, убоявшись казни,
Таит в себе самом все помыслы свои;
И не спасётся тот, кто из пустой боязни,
Сокрыв грехи свои, увидит свет зари.
Небесная заря повергнет в дебри мрака
Того, кто хочет зло смягчить стыдом одним,
И гуще и грозней скоплённая клоака
Задавит мысль и дух величием своим.
(Ф. Ницше)
Давно ли цвел зеленый дол,
Лес шелестел листвой,
И каждый лист был свеж и чист
От влаги дождевой.
Где этот летний рай?
Лесная глушь мертва.
Но снова май придет в наш край
И зашумит листва...
Но ни весной, ни в летний зной
С себя я не стряхну
Тяжелый след прошедших лет,
Печаль и седину.
Под старость краток день,
А ночь без сна длинна.
И дважды в год к нам не придет
Счастливая весна.
(c) (Р. Бернс)
Лес шелестел листвой,
И каждый лист был свеж и чист
От влаги дождевой.
Где этот летний рай?
Лесная глушь мертва.
Но снова май придет в наш край
И зашумит листва...
Но ни весной, ни в летний зной
С себя я не стряхну
Тяжелый след прошедших лет,
Печаль и седину.
Под старость краток день,
А ночь без сна длинна.
И дважды в год к нам не придет
Счастливая весна.
(c) (Р. Бернс)
***Взглядом чистым и искренним***
Взглядом чистым и искренним
Укроем тишину прошлогодним снегом,
Полётом заоблачным мысленным
Завершим дела, рождённые летом.
Окунёмся в глубину неба синего,
Почувствуем себя вольными птицами,
Растаем в лучах солнца вечернего,
Оставшись в ночи звёзд крупицами.
Жизнь будем плыть в поисках берега,
Поющего красотой луговых цветов,
Журчащего звоном зимы северной,
Умершей слезами весенних снов.
Добротой согрев озябшие руки,
Протянем их к сердцам любящим
Избавим от затянувшейся разлуки
Подарим свет в день завтрашний.
Взято отсюда
Взглядом чистым и искренним
Укроем тишину прошлогодним снегом,
Полётом заоблачным мысленным
Завершим дела, рождённые летом.
Окунёмся в глубину неба синего,
Почувствуем себя вольными птицами,
Растаем в лучах солнца вечернего,
Оставшись в ночи звёзд крупицами.
Жизнь будем плыть в поисках берега,
Поющего красотой луговых цветов,
Журчащего звоном зимы северной,
Умершей слезами весенних снов.
Добротой согрев озябшие руки,
Протянем их к сердцам любящим
Избавим от затянувшейся разлуки
Подарим свет в день завтрашний.
Взято отсюда
Снова сон, пленительный и сладкий...
Снова сон, пленительный и сладкий,
Снится мне и радостью пьянит,-
Милый взор зовет меня украдкой,
Ласковой улыбкою манит.
Знаю я - опять меня обманет
Этот сон при первом блеске дня,
Но пока печальный день настанет,
Улыбнись мне - обмани меня!
(c) (И. Бунин)
Снова сон, пленительный и сладкий,
Снится мне и радостью пьянит,-
Милый взор зовет меня украдкой,
Ласковой улыбкою манит.
Знаю я - опять меня обманет
Этот сон при первом блеске дня,
Но пока печальный день настанет,
Улыбнись мне - обмани меня!
(c) (И. Бунин)
Я помню ночь на склоне ноября.
Туман и дождь. При свете фонаря
Ваш нежный лик — сомнительный и странный,
По-диккенсовски — тусклый и туманный,
Знобящий грудь, как зимние моря...
— Ваш нежный лик при свете фонаря.
И ветер дул, и лестница вилась...
От Ваших губ не отрывая глаз,
Полусмеясь, свивая пальцы в узел,
Стояла я, как маленькая Муза,
Невинная — как самый поздний час...
И ветер дул и лестница вилась.
А на меня из-под усталых вежд
Струился сонм сомнительных надежд.
— Затронув губы, взор змеился мимо... —
Так серафим, томимый и хранимый
Таинственною святостью одежд,
Прельщает Мир — из-под усталых вежд.
Сегодня снова диккенсова ночь.
И тоже дождь, и так же не помочь
Ни мне, ни Вам, — и так же хлещут трубы,
И лестница летит... И те же губы...
И тот же шаг, уже спешащий прочь —
Туда — куда-то — в диккенсову ночь.
М.Ц.
Туман и дождь. При свете фонаря
Ваш нежный лик — сомнительный и странный,
По-диккенсовски — тусклый и туманный,
Знобящий грудь, как зимние моря...
— Ваш нежный лик при свете фонаря.
И ветер дул, и лестница вилась...
От Ваших губ не отрывая глаз,
Полусмеясь, свивая пальцы в узел,
Стояла я, как маленькая Муза,
Невинная — как самый поздний час...
И ветер дул и лестница вилась.
А на меня из-под усталых вежд
Струился сонм сомнительных надежд.
— Затронув губы, взор змеился мимо... —
Так серафим, томимый и хранимый
Таинственною святостью одежд,
Прельщает Мир — из-под усталых вежд.
Сегодня снова диккенсова ночь.
И тоже дождь, и так же не помочь
Ни мне, ни Вам, — и так же хлещут трубы,
И лестница летит... И те же губы...
И тот же шаг, уже спешащий прочь —
Туда — куда-то — в диккенсову ночь.
М.Ц.
ОБЛАЧКО
Облачко, белое облачко с розовым краем
Выплыло вдруг, розовея последним огнем.
Я поняла, что грущу не о нем,
И закат мне почудился - раем.
Облачко, белое облачко с розовым краем
Вспыхнуло вдруг, отдаваясь вечерней судьбе.
Я поняла, что грущу о себе,
И закат мне почудился - раем.
Облачко, белое облачко с розовым краем
Кануло вдруг в беспредельность движеньем крыла.
Плача о нем, я тогда поняла,
Что закат мне - почудился раем.
(c) (М. Цветаева)
Облачко, белое облачко с розовым краем
Выплыло вдруг, розовея последним огнем.
Я поняла, что грущу не о нем,
И закат мне почудился - раем.
Облачко, белое облачко с розовым краем
Вспыхнуло вдруг, отдаваясь вечерней судьбе.
Я поняла, что грущу о себе,
И закат мне почудился - раем.
Облачко, белое облачко с розовым краем
Кануло вдруг в беспредельность движеньем крыла.
Плача о нем, я тогда поняла,
Что закат мне - почудился раем.
(c) (М. Цветаева)
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики
...А я была его женой.
(с) А.А.
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики
...А я была его женой.
(с) А.А.
Ах, как мне это стихотворение нравится. Всегда нравилось.
Не вспоминай меня. И не забудь.
Мы не расстались, мы растаяли с тобою,
мы глубокро влились в единый путь,
где след не оставляется стопою.
На том пути любой преображен
и в силах приподняться над сейчасом,
где здравый смысл иных мужей и жен
не сыт любовью, хлебом, жизнью, мясом,
не сыт весельем и печалью дней,
не сыт свободой, силою и славой.
И вот, один другого голодней,
грызут науку сытости кровавой.
А я сыта по горло всем, что есть,
и голод мой не утолит добыча!
Не возвращайся. Встретимся не здесь,
а в голубом, воркуя и курлыча.
Не вспоминай меня. И не забудь.
Пускай как есть - не дальше и не ближе.
Подольше не давай меня задуть
и чаще снись - во сне я лучше вижу!
(c) (Ю. Мориц)
Мы не расстались, мы растаяли с тобою,
мы глубокро влились в единый путь,
где след не оставляется стопою.
На том пути любой преображен
и в силах приподняться над сейчасом,
где здравый смысл иных мужей и жен
не сыт любовью, хлебом, жизнью, мясом,
не сыт весельем и печалью дней,
не сыт свободой, силою и славой.
И вот, один другого голодней,
грызут науку сытости кровавой.
А я сыта по горло всем, что есть,
и голод мой не утолит добыча!
Не возвращайся. Встретимся не здесь,
а в голубом, воркуя и курлыча.
Не вспоминай меня. И не забудь.
Пускай как есть - не дальше и не ближе.
Подольше не давай меня задуть
и чаще снись - во сне я лучше вижу!
(c) (Ю. Мориц)
Лгут зеркала - какой же я старик!
Я молодость твою делю с тобою.
Но если дни избороздят твой лик,
Я буду знать, что побежден судьбою.
Как в зеркало глядясь в твои черты,
Я самому себе кажусь моложе,
Мне молодое сердце даришь ты,
И я тебе свое вручаю тоже.
Старайся же себя оберегать -
Не для себя: хранишь ты сердце друга.
А я готов, как любящая мать,
Беречь твое от горя и недуга.
Одна судьба у наших двух сердец:
Замрет мое - и твоему конец.
(У. Шекспир)
Я молодость твою делю с тобою.
Но если дни избороздят твой лик,
Я буду знать, что побежден судьбою.
Как в зеркало глядясь в твои черты,
Я самому себе кажусь моложе,
Мне молодое сердце даришь ты,
И я тебе свое вручаю тоже.
Старайся же себя оберегать -
Не для себя: хранишь ты сердце друга.
А я готов, как любящая мать,
Беречь твое от горя и недуга.
Одна судьба у наших двух сердец:
Замрет мое - и твоему конец.
(У. Шекспир)
Я поняла --
Ты не хотел мне зла,
ты даже был предельно честен где-то,
ты просто оказался из числа
людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся,
Я ведь не в укор,
ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ли, нет ли --
это сущий вздор.
Любить так уж любить --
без оговорок.
Я стала невеселая.
Прости.
Пуская тебя раскаяние не гложет.
Сама себя попробую спасти,
никто другой меня спасти не сможет.
Забудь меня.
Из памяти сотри.
Была -- и нет, и крест поставь на этом.
А раны заживают изнутри.
А я еще поеду к морю летом.
Я буду слушать, как идет волна,
Как в грохот шум ее перерастает,
как, отступая, шелестит она,
как будто книгу вечности листает.
Не помни лихом,
не сочти виной,
что я когда-то в жизнь твою вторгалась,
и не печалься --
все мое -- со мной.
И не сочувствуй -- я не торговалась.
В.Тушнова
Ты не хотел мне зла,
ты даже был предельно честен где-то,
ты просто оказался из числа
людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся,
Я ведь не в укор,
ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ли, нет ли --
это сущий вздор.
Любить так уж любить --
без оговорок.
Я стала невеселая.
Прости.
Пуская тебя раскаяние не гложет.
Сама себя попробую спасти,
никто другой меня спасти не сможет.
Забудь меня.
Из памяти сотри.
Была -- и нет, и крест поставь на этом.
А раны заживают изнутри.
А я еще поеду к морю летом.
Я буду слушать, как идет волна,
Как в грохот шум ее перерастает,
как, отступая, шелестит она,
как будто книгу вечности листает.
Не помни лихом,
не сочти виной,
что я когда-то в жизнь твою вторгалась,
и не печалься --
все мое -- со мной.
И не сочувствуй -- я не торговалась.
В.Тушнова
Розовый рот и бобровый ворот —
Вот лицедеи любовной ночи.
Третьим была — Любовь.
Рот улыбался легко и нагло.
Ворот кичился бобровым мехом.
Молча ждала Любовь.
М.Ц.
Вот лицедеи любовной ночи.
Третьим была — Любовь.
Рот улыбался легко и нагло.
Ворот кичился бобровым мехом.
Молча ждала Любовь.
М.Ц.
Мне хочется, чтоб понял ты:
Бог создал женщину для красоты.
На свете всех милей она:
И в макияже и со сна.
Но для чего же Бог создАл мужчину?
На землю для чего его послал?
Чтоб в женщине он смог найти лучину
Огонь любви в ее чтоб сердце запылал.
Но чтоб горел огонь нужны дрова
И также чувства - им нужна поддержка.
Слова, слова, всего одни слова
Нужны для женщины - они ее надежда.
И если ласковых и нежных слов
Не слышит женщина ежеминутно, ежечасно,
Надежда таит, с нею и любовь
И можно ставить крест на слове счастье.
А счастье ведь оно порой как дым
Растаить может в одночасье.
Когда увидишь девушку свою с другим
Тогда поймешь весь смысл счастья.
Но а его уж больше нет!
Да, нет и с ней уже его не будет.
Не будет будущих прекрасных лет
И только лишь любовь тебя осудит.
Умей же оценить ту красоту,
Что Бог тебе послал надеждой,
Словами нежными окутай ту,
Что любишь так порой небрежно.
Бог создал женщину для красоты.
На свете всех милей она:
И в макияже и со сна.
Но для чего же Бог создАл мужчину?
На землю для чего его послал?
Чтоб в женщине он смог найти лучину
Огонь любви в ее чтоб сердце запылал.
Но чтоб горел огонь нужны дрова
И также чувства - им нужна поддержка.
Слова, слова, всего одни слова
Нужны для женщины - они ее надежда.
И если ласковых и нежных слов
Не слышит женщина ежеминутно, ежечасно,
Надежда таит, с нею и любовь
И можно ставить крест на слове счастье.
А счастье ведь оно порой как дым
Растаить может в одночасье.
Когда увидишь девушку свою с другим
Тогда поймешь весь смысл счастья.
Но а его уж больше нет!
Да, нет и с ней уже его не будет.
Не будет будущих прекрасных лет
И только лишь любовь тебя осудит.
Умей же оценить ту красоту,
Что Бог тебе послал надеждой,
Словами нежными окутай ту,
Что любишь так порой небрежно.
Волосы я -- или воздух целую?
Веки -- иль веянье ветра над ними?
Губы -- иль вздох под губами моими?
Не распознаю и не расколдую.
Знаю лишь: целой блаженной эпохой,
Царственным эпосом -- струнным и страшным --
Приостановится...
Это короткое облачко вздоха.
Друг! Всe пройдет на земле, -- аллилуйя!
Вы и любовь, -- и ничто не воскреснет.
Но сохранит моя темная песня --
Голос и волосы: струны и струи.
М.Ц.,
22 ноября 1918
Веки -- иль веянье ветра над ними?
Губы -- иль вздох под губами моими?
Не распознаю и не расколдую.
Знаю лишь: целой блаженной эпохой,
Царственным эпосом -- струнным и страшным --
Приостановится...
Это короткое облачко вздоха.
Друг! Всe пройдет на земле, -- аллилуйя!
Вы и любовь, -- и ничто не воскреснет.
Но сохранит моя темная песня --
Голос и волосы: струны и струи.
М.Ц.,
22 ноября 1918
Зареклась - не скажу ни слова
Хоть душа и болит и стонет
И к тебе возвращаюсь снова
Хоть и знаю - наверно не стоит...
Поклялась - и взглядом не выдам
Ни любви своей, ни обиды
Только если смотреть не будешь
Так, как будто меня ты любишь
Не могу на тебя я злиться
И от этого злюсь все больше!
Что мне - плакать или молиться,
чтоб нелюбовь твоя длилась дольше?
Мне с тобой и сладко и больно
Я с тобой как девчонка млею!
Иногла решаю - довольно!
Не хочу бросаться на шею.
Но глаза твои - лед и пламя
Бархат цвета китайской вишни
И твой взгляд я себе оставлю
Даже если любви не вышло
Даже если меня забудешь
Не смогу расстаться с тобою
...Ты уверен, что ты не любишь?
Или это борьба с любовью?...
Хоть душа и болит и стонет
И к тебе возвращаюсь снова
Хоть и знаю - наверно не стоит...
Поклялась - и взглядом не выдам
Ни любви своей, ни обиды
Только если смотреть не будешь
Так, как будто меня ты любишь
Не могу на тебя я злиться
И от этого злюсь все больше!
Что мне - плакать или молиться,
чтоб нелюбовь твоя длилась дольше?
Мне с тобой и сладко и больно
Я с тобой как девчонка млею!
Иногла решаю - довольно!
Не хочу бросаться на шею.
Но глаза твои - лед и пламя
Бархат цвета китайской вишни
И твой взгляд я себе оставлю
Даже если любви не вышло
Даже если меня забудешь
Не смогу расстаться с тобою
...Ты уверен, что ты не любишь?
Или это борьба с любовью?...
У меня есть великий талант - расставаться
С тем, кто предал, пусть это ближайший мой друг,
У меня есть великий талант - не бояться,
Если надо , ни тяжких потерь, ни разлук.
Я не ссорюсь с людьми.
Ухожу в отдаленье
Без упреков, обид, дням ушедшим вослед.
В каждой ссоре - надежда на вздох примеренья.
Ссоры нет - вместе с ней примерения нет.
- Как живешь? -
Я ему улыбаюсь глазами.
Улыбаться глазами не стоит труда.
Так, как будто и не было ссоры меж нами,
Но и не было дружбы у нас никогда.
Бывший мой друг, во мне он, как прежде уверен.
И при встрече со мною не ведает он,
Что для нашей безоблачной дружбы смертелен
Мой учтивый, приветливо-добрый поклон.
С тем, кто предал, пусть это ближайший мой друг,
У меня есть великий талант - не бояться,
Если надо , ни тяжких потерь, ни разлук.
Я не ссорюсь с людьми.
Ухожу в отдаленье
Без упреков, обид, дням ушедшим вослед.
В каждой ссоре - надежда на вздох примеренья.
Ссоры нет - вместе с ней примерения нет.
- Как живешь? -
Я ему улыбаюсь глазами.
Улыбаться глазами не стоит труда.
Так, как будто и не было ссоры меж нами,
Но и не было дружбы у нас никогда.
Бывший мой друг, во мне он, как прежде уверен.
И при встрече со мною не ведает он,
Что для нашей безоблачной дружбы смертелен
Мой учтивый, приветливо-добрый поклон.
Вы знали, как она болит?
Каждый день под вечер в непогоду...
Как рвется из груди и как навзрыд
Из полукрика переходит в шопот...
Нет, Вы не знали, как болит Душа!
По ком она сойдя с ума рыдает
И не дает ни плакать, ни дышать...
Убить бы... Да Душа не умирает!!!
Каждый день под вечер в непогоду...
Как рвется из груди и как навзрыд
Из полукрика переходит в шопот...
Нет, Вы не знали, как болит Душа!
По ком она сойдя с ума рыдает
И не дает ни плакать, ни дышать...
Убить бы... Да Душа не умирает!!!
Часовая стрелка близится к полночи.
Светлою волною всколыхнулись свечи.
Темною волною всколыхнулись думы.
С Новым годом, сердце! Я люблю вас тайно,
Вечера глухие, улицы немые.
Я люблю вас тайно, темная подруга
Юности порочной, жизни догоревшей.
А.А.Б. (у которого, к тому же, сегодня и День рождения)
Светлою волною всколыхнулись свечи.
Темною волною всколыхнулись думы.
С Новым годом, сердце! Я люблю вас тайно,
Вечера глухие, улицы немые.
Я люблю вас тайно, темная подруга
Юности порочной, жизни догоревшей.
А.А.Б. (у которого, к тому же, сегодня и День рождения)
Что я искала, то не находила,
А то, что находила - не искала.
И я любила, и меня любили,
Да жаль, одно с другим не совпадало.
Был дирижёр, но не было оркестра,
А был оркестр - так не хватало нот -
Всё время не сходилось время с местом -
То день не тот, то час наоборот.
То ключ не подходил к замку на двери,
То адрес тот, а город не совпал,
Видать, другой нашёл мою потерю,
А я нашла, что кто-то потерял.
Так невпопад, такая незадача -
Чужая горесть, не своя удача,
Но грех судьбу свою за то корить -
Она не без разбора наделяла
Кого опёкой, а кого опалой,
А если спутала - не нам её винить.
А то, что находила - не искала.
И я любила, и меня любили,
Да жаль, одно с другим не совпадало.
Был дирижёр, но не было оркестра,
А был оркестр - так не хватало нот -
Всё время не сходилось время с местом -
То день не тот, то час наоборот.
То ключ не подходил к замку на двери,
То адрес тот, а город не совпал,
Видать, другой нашёл мою потерю,
А я нашла, что кто-то потерял.
Так невпопад, такая незадача -
Чужая горесть, не своя удача,
Но грех судьбу свою за то корить -
Она не без разбора наделяла
Кого опёкой, а кого опалой,
А если спутала - не нам её винить.
Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново:
Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм.
О мучительный стыд за вечернее лишнее слово!
О тоска по утрам!
Утонула в заре голубая, как месяц, трирема,
О прощании с нею пусть лучше не пишет перо!
Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема...
Как влюбленность - старо!
Только ночью душе посылаются знаки оттуда,
Оттого все ночное, как книгу, от всех береги!
Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо:
Свет и чудо - враги!
Твой восторженный бред, светом розовых люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!
Будет утром - мудрец, будет утром - холодный ученый
Тот, кто ночью - поэт.
Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я
Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,
Только утро виню!
(М. Ц.)
Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм.
О мучительный стыд за вечернее лишнее слово!
О тоска по утрам!
Утонула в заре голубая, как месяц, трирема,
О прощании с нею пусть лучше не пишет перо!
Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема...
Как влюбленность - старо!
Только ночью душе посылаются знаки оттуда,
Оттого все ночное, как книгу, от всех береги!
Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо:
Свет и чудо - враги!
Твой восторженный бред, светом розовых люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!
Будет утром - мудрец, будет утром - холодный ученый
Тот, кто ночью - поэт.
Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я
Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,
Только утро виню!
(М. Ц.)
Нет, я больше не верую в ваш идеал,
И вперед я гляжу равнодушно:
Если б мир ваших грез и настал,—
Мне б в нем было мучительно душно:
Столько праведной крови погибших бойцов,
Столько светлых созданий искусства,
Столько подвигов мысли, и мук, и трудов,—
И итог этих трудных, рабочих веков —
Пир животного, сытого чувства!
Жалкий, пошлый итог! Каждый честный боец
Не отдаст за него свой терновый венец...
С.Надсон
И вперед я гляжу равнодушно:
Если б мир ваших грез и настал,—
Мне б в нем было мучительно душно:
Столько праведной крови погибших бойцов,
Столько светлых созданий искусства,
Столько подвигов мысли, и мук, и трудов,—
И итог этих трудных, рабочих веков —
Пир животного, сытого чувства!
Жалкий, пошлый итог! Каждый честный боец
Не отдаст за него свой терновый венец...
С.Надсон