Опять-таки речь пойдет не о стихах и не о том, остались ли они еще, и кому это надо. Я не читаю чужих стихов, а своих тем более %) Но есть в европейской культуре одна форма, которая воспринимается европейцем не хуже, чем японцем - танка. Это сонет, формальный как раз в той мере, чтобы не поливать восприятие читающего ненужным ему сахарным сиропом чужих чувств. Он скорее похож на бронзовый памятник чувству, который можно и с Александрийским столпом выставить рядом %) Классика - это Петрарка, публичные амурные декларации которого вряд ли могли вылиться в иную форму...

Ну а я - просто так, пиво навеяло воспоминания... Как и все, что я делал в то время, посвящено А. Михайловой %)

* * *
Как дар в своем мечтании напрасном
Я встретил ту, что все сердца влечет.
Наш бедный край - случайно ль этот год
Он солнцем освещается прекрасным?

Я знаю, ей покажется ужасным,
Как падших грех к спасению ведет,
Порой нам сладок и столетний мед,
Но сердце лжет своим томленьем страстным.

Сказали, был я не в своем уме,
Но я ослеп, увидев поутру,
Как солнце среди звезд, среди подруг -

Тебя одну. Ты свет в моей тюрьме,
(Возможно, просто я не разберу,
Где ты, где солнце - и бреду во тьме.)

* * *
Где ты, где солнце?.. Я бреду во тьме,
С отчаяньем не смешивая страсть,
Туда, где доведется мне упасть
И выпить смерть в отравленном вине.

Иных теперь я песнями чарую,
К иным устам с усмешкою прильну,
Так ветер над пустой долиной дует,
Мечтая о горах в своем плену.

Мы тонем здесь. Уж берег недалече.
Но легче вплавь, чем посуху идти,
Чужим невзгодам подставляя плечи.

Так избежавшим верного пути
Неправда дарит сны. И тем вернее
Я пробуждения просить не смею…

* * *
И с Cолнцем ты соперничать не рада -
Не найден круг, что впору для венка,
Когда любовь как море глубока
В ней жизни нет - в огнях, в глубинах ада

Давно привычной жизни мне не надо
И для того твоя рука легка,
Чтоб страсть не умирала как строка,
Не будь тебя - и смерть мне не награда

Но сердце ради памяти уснет
Его игра с огнем была опасной
И преждевременно казалась ясной

Не растопить любви столетний лед -
Умру ль когда былая страсть уйдет,
Но сердце не останется бесстрастным
* * *

А может, на венок сонетов потянем? Было бы круто. Есть один сонет Петрарки, который на венок так и просится.

Кидай сонет, посмотрим...
Только лучше весь этот топик перенести в Виртуальную пьесу, а?

Ну переведите, тока где это? %)

Персик, чмок!
Я тебя люблю, пиши еще!

Я имел в виду это - сонет XLVIII из цикла "НА ЖИЗНЬ МАДОННЫ ЛАУРЫ".. странно, что нашел спьяну в Яндексе...

ПЕТРАРКА:

Огню огонь предела не положит,
Не сякнут от дождя глубины вод,
Но сходным сходное всегда живет,
И чуждым чуждое питаться может.

А ты, Амур, чья власть сердца тревожит,
Вещей привычный нарушаешь ход,
И чем сильней к любимым нас влечет,
Тем большее бессилье душу гложет.

Как жителей окрестных деревень
Струей в верховьях оглушает Нил,
Как солнца не выдерживают взоры,

Так и с душою несогласный пыл,
Должно быть, убывает что ни день:
Горячему коню - помехой шпоры.

Огонь огню предела не положит,
Как не изменит время лик святого,
Одно забвенье всех смирить готово,
Но и в забвеньи не спастись, быть может...

Трущебных нар и дымки царской ложи
Не испытать мне, да и надо ль? Что вы:
Я раб меча и плена золотого.
Молчание мое богатство множит...

И ты, чей лик подобен божеству,
Готова жить - единый слыша звук,
То звук дождя иль снега хоровод...

Тебя пленит порочный этот круг,
Ты внемлешь радости и счастью этих мук -
Не сякнут от дождя глубины вод.

Не сякнут от дождя глубины вод.
Какое марево пылало нынче, видел
Один лишь я натянутые нити
Тех облаков, пленящих небосвод...

Мне одному свой взгляд дарил восход,
И выжигал моей души обитель.
А после небо вздумало простить, и
Мне ниспослало дождевой исход.

Весь мир, как плащ у вычурных смертей,
Теряется в тоске, в воде, в дожде,
Даруя сну навечно блажь, и вот -

Уже и нет пороков и людей,
Нет жизни в мире, тонущем в воде...
Но сходным сходное всегда живет.

...Но сходным сходное всегда живет,
Во мне - как метка, голос твой звучит,
Набатом в буднях, хохотом в ночи,
Не оставляет, шага не дает

К открытой пропасти, что манит и зовет,
Сорвать все маски, ткани всех личин,
И, походя, взамен иным, всучить
Тому, кто милость от сбежавших ждет...

Тот - брат мне. Хоть разнят нас города,
И время, но, кто станет милость ждать,
Тому личину снять - себе дороже...

Хоть все что нас роднит - одна беда,
Что сходным - сходное живет всегда,
И чуждым чуждое питаться может.

Под небом светлым солнце сияет
Зеленеет поле, и идет дождь
Такая большая радость для всех
Сенсимилья растет!!!

Ааааа, тьфууекк, этож Хопку (или как их там),. ну да ладно.. и на сонет потянет

По-моему, некому больше писать сонеты...
Товарищи! Я могу это все дописать. Но - это же будет скучно!
Как же так?

:-(

Да есть, но нажрался я...
Счас отойду подумать и напишу один %)

И чуждым чуждое питаться - может,
И враг врагу - способен дать отпор,
Но почему-то, все же, до сих пор
Друг-друга травят братья, травят, боже!

Вокруг - смешные! - короли, вельможи,
И мне, шуту, дразнить ослиный хор -
Положено, все остальное - вздор,
Они - ослы, а я - дурак, ну что же...

Им в травле дан особый свой резон,
Кто их спасет от их же похорон?
Кто души их очистит, словно кожу
От грязи? Не Мессия, не Харон,
Не тот, кто будет властен и силен,
А ты, Амур, чья власть сердца тревожит.

Может вам сборник написать? И пометку не забудбте - "практика на нгсе"

ПРАКТИКА НА НГСЕ

А ты, Амур, чья власть сердца тревожит,
Богов не отличая от людей,
Вины в несчастьях их не чувствуешь своей,
И не намерен от себя скрываться ложью.

Стрела твоя так часто служит мести,
Порой - проказам вечного юнца,
Но цель - ничто. И человеческим певцам
Быть целью стрел твоих всегда считалось честью.

Поэт в любви находит вдохновенье
И, наслаждаясь муками влеченья,
Ночами пишет про огонь и лед.

Поэта муза, просыпаясь, лишь незримо
Амуру вслед нахмурится, что "Ты, мол,
Вещей привычный нарушаешь ход"

Я прошу прощения за нарушение стиля. Все-таки сонет - не мой жанрМожно переписать, если уж вы всерьез венок плетете.

Ну, ничего себе там следующая строчка! Я, похоже, пас.

И впрямь стыдно %)
Попробуем продолжить:

Струей в верховьях оглушает Нил,
Теченьем плавным разливаясь ниже,
Я ощущал как все, что я любил
Мне умирая делается ближе

Напрасно о прощеньи ты молил -
Слепая Парка прялку не отложит
И в ледяном молчании могил
Пустое слово сердцу не поможет

Теченья Стикса я не укротил
Надев на плащ зари стальные шпоры,
Я вод его не знал, я водку пил,

И мне теперь смешны твои укоры,
А выдержать любви не хватит сил,
Как Солнца не выдерживают взоры.

Вещей привычный нарушаешь ход
И заставляешь сердце биться чаще
Мир делаешь подобным темной чаще -
Куда идти? Где запад?Где восход?

Благоразумных, рассудительных порой
Толкаешь на безумные деянья,
Счастливых обрекаешь на страданья...
Так ядовита сласть твоих даров!

Но не того, кто занят лишь собою,
А любящего пламенной любовью
Твоя стрела на гибель обречет.

Любви отрава тем быстрее губит,
Чем горячее в ласках наши губы
И чем сильней к любимым нас влечет.

Не дают исправить сообщениеПоэтому исправленный вариант - здесь. Извиняюсь за то, что не заметила свою ошибку раньше.



А ты, Амур, чья власть сердца тревожит,
Богов не отличая от людей,
Вины в несчастьях их не чувствуешь своей,
И не намерен от себя скрываться ложью.

Стрела твоя так часто служит мести,
Порой - проказам вечного юнца,
Но, как ни странно, для поэта иль певца
Быть целью стрел твоих - нет выше этой чести!

Поэт в любви находит вдохновенье
И, наслаждаясь муками влеченья,
Ночами пишет про огонь и лед.

Поэта муза, просыпаясь, лишь незримо
Амуру вслед нахмурится, что "Ты, мол,
Вещей привычный нарушаешь ход"