81. Европейский Суд указал выше, что уголовное законодательство было расширительно и непредсказуемо истолковано в ущерб заявителям при определении уголовных обвинений против них и что такое толкование не может считаться составляющим развитие, согласующееся с существом преступления, в нарушение статьи 7 Конвенции (см. § 68 настоящего Постановления). Жалоба заявителей на основании статьи 6 Конвенции относительно предположительно произвольного применения уголовного законодательства должна быть рассмотрена в свете этих выводов.

82. Европейский Суд ранее рассмотрел другое дело с участием первого заявителя, связанное с его осуждением за растрату. Европейский Суд постановил, что действия, которые были охарактеризованы как уголовно наказуемые, полностью выпадали из сферы действия статьи, по которой заявитель был признан виновным, и не соответствовали изначальной цели данной статьи. Европейский Суд признал в том деле, что вопросы толкования и применения внутригосударственного законодательства выходят за рамки стандартного анализа индивидуальной уголовной ответственности заявителей либо установления состава преступления, которые в первую очередь относятся к компетенции внутригосударственных судов (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Навальный и Офицеров против Российской Федерации", § 115). Европейский Суд пришел к выводу, что судебная оценка в этом деле была произвольной и нарушавшей пункт 1 статьи 6 Конвенции.

83. Аналогичные доводы касаются и настоящего дела. Европейский Суд отмечает, что заявители на всем протяжении судебного разбирательства утверждали, что конкретные действия, вменявшиеся им по обвинениям в мошенничестве и мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности, составляли законное по существу поведение, неотличимое от обычной предпринимательской деятельности, предусмотренной ГК РФ (см. § 43 настоящего Постановления). Тем не менее ни суд первой инстанции, ни апелляционный суд не рассмотрели эти возражения. Внутригосударственные суды не установили, что составляло "отсутствие рассмотрения" в отношении обвинения в общем мошенничестве, так же как они не определили, что составляло неисполнение договорных обязательств, и не дали конкретную характеристику мошенничества в сфере предпринимательской деятельности. Следовательно, они не рассмотрели эти и другие существенные элементы преступления, упомянутые в анализе Европейского Суда в соответствии со статьей 7 Конвенции (см. §§ 64 - 67 настоящего Постановления) или не дали надлежащую оценку доводов защиты. Следовательно, решения, принятые внутригосударственными судами по уголовному делу заявителей, были произвольными и необоснованными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хамидов против Российской Федерации" (Khamidov v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 72118/01, § 174, и Постановление Европейского Суда по делу "Анджелкович против Сербии" ( v. Serbia) от 9 апреля 2013 г., жалоба N 1401/08, § 27).

84. Европейский Суд приходит к выводу, что судебное рассмотрение настоящего дела было омрачено произволом, который отличался от неправильной правовой квалификации или ошибки в применении внутригосударственного уголовного законодательства. Это умаляло справедливость уголовного разбирательства таким фундаментальным способом, что делало иные уголовно-процессуальные гарантии не имеющими значения.

НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД:

1) объявил большинством голосов жалобу в отношении статьи 18 Конвенции во взаимосвязи со статьями 6 и 7 Конвенции неприемлемой для рассмотрения по существу;

2) объявил единогласно жалобу в отношении статей 6 и 7 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил единогласно, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в части отсутствия справедливого разбирательства в отношении обоих заявителей;

4) постановил единогласно, что отсутствует необходимость в рассмотрении остальной части жалобы на основании пунктов 1 - 3 статьи 6 Конвенции в отношении обоих заявителей;

5) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 7 Конвенции в отношении обоих заявителей;

6) постановил единогласно, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, действующему на день выплаты, на банковские счета, указанные заявителями:

(i) 10 000 евро (десять тысяч евро) в пользу каждого заявителя, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 45 000 евро (сорок пять тысяч евро) первому заявителю в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на него в связи с указанной суммой;

(iii) 10 971 евро (десять тысяч девятьсот семьдесят один евро) и 460 000 рублей (четыреста шестьдесят тысяч рублей) второму заявителю, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;